4. В Казахстане
Биография научного работника - это, прежде всего рассказ о том, над какими вопросами он думал, какие опыты ставил, к каким результатам пришел, даже о том, что он намечал сделать, но не сумел или не успел совершить. Все остальное в жизни ученого, может быть интересное и типичное, уже не имеет для его биографии особенно существенного значения.
Не часто бывает так, что ученый, особенно молодой, сам определяет тематику своей работы. Тематику ему дает его руководитель, учреждение, где работает ученый. Наконец, на выбор тематики в решающей степени сказывается обстановка в производстве, актуальность тех или иных проблем для практики и теории. Но если выбор темы обычно не всегда зависит от ученого, то ее выполнение, содержание, которое вкладывается в исследование и его результативность - уже полностью зависят от ученого - исполнителя и коллектива, в котором он работает.
Сложная эпоха, в которую пришлось жить и работать нашему поколению, не способствовала сосредоточению ученых на узко ограниченной тематике. Я не могу назвать и десятка своих коллег, которые просидели бы всю жизнь на такой небольшой теме. Наоборот, можно назвать очень много ученых, которым приходилось неоднократно менять профиль своей работы, занимаясь разными темами. Впрочем как правило, эти темы имели какую-то внутреннюю органическую связь и переход от одной к другой теме не вызывал особенно тяжелых потрясений. Лично я не составил исключения из общего правила. За период своей творческой работы мне приходилось изменять направления своей работы, хотя основная "генеральная" тема - химизация сельского хозяйства оставалась все время одной и той же.
Я приехал в 1932 г. на постоянную работу в Казахстан в только что организованный на базе Почвенного института Казнаркомзема Казахский научно-исследовательский институт удобрений и агропочвоведения (филиал ВИУА).
Ираклий Синягин в 1933 году
Был я совсем молодым парнем, 2I года от роду, окончившим совсем недавно Московский институт агрохимии и ныне почвоведения (недолго существовавший, факультет ТСХА). Было у меня очень много энергии, желания работать, мало опыта. Поучиться по-настоящему было не у кого, нужно было до много доходить самому.
Мне немного помогал научный руководитель ВИУА проф. П.Е.Простаков, но многого он сделать не мог.
С благодарностью вспоминаю я ссыльного профессора Острякова. Он направил мне внимание на вопросы методики и помог на первых порах.
Естественно было много трудностей. Однако желание работать было, а это самое главное.
Уже в первые же год-полтора нами была разработана упрощенная модификация метода Зигмонда определения подвижной фосфорной кислоты в карбонатных почвах. Она некоторое время использовалась и даже преподавалась в ТСХА, но затем была заменена более простым и чувствительным методом Мачигина, разработанным на основе метода Даса (углеаммонийные вытяжки).
По фосфатам сероземов я выполнил и специальное небольшое исследование, опубликованное в Казахстане в I936 г.
В результате опытов и обобщения полученных ранее материалов был разработан вопрос об использовании калийных удобрений под хлопчатник и люцерну (Сов.хлопок, 3, I936). Если не считать отдельных замечаний в статьях Д.В.Харькова и некоторых других авторов, это была первая работа по применению калия в Средней Азии.
Нами она затем была развита с аналитической стороны (статья "Калий в почвах сероземной зоны", Почвоведение, II, I940). На эти работы в свое время часто ссылались, да и сейчас еще вспоминают о них. Вопросу передвижения калия в орошаемых почвах и вопросам биологического поглощения калия были посвящены мои специальные исследования.
В какой-то мере я считаю своим достижением разработку вопросов состава органического вещества почв сероземной зоны в связи с их культурным состоянием. Эта работа была опубликована в "Трудах Казахского института земледелия" в I939 г. В настоящее время она уже сильно устарела - появилось много новых методов исследования, изменился подход к изучению состава и некоторых свойств гумуса и т.п. Но, конечно, и эта работа сыграла известную роль в развитии почвоведения и агрохимии в сероземной зоне. На нее также имелось много ссылок в последующих исследованиях.
В 1946 г. была опубликована в сборнике "Проблемы советского почвоведения", вып.I4 моя работа "Микроэлементы в почвах сероземной зоны". Выполнена она была гораздо раньше, до войны, но публикация в связи с обстоятельствами военного времени задержалась. Эта была, пожалуй, первая или, во всяком случае, одна из первых работ по микроэлементам в сероземной зоне. Естественно, что мне пришлось много заниматься методикой при выполнении исследования и вероятно это обстоятельство привлекло к ней довольно много внимания. Даже в последнее время то и дело мелькают в специальной литературе отдельные ссылки на эту статью. Ее широко использовал известный геохимик академик Виноградов в своих сводках о микроэлементах.
Из теоретических исследований, выполненных в период работы в Казахстане можно привести работу о дифференциации агротехнических приемов в связи со свойствами почв сероземной зоны, метод определения абсолютного возраста почв по накоплению в верхней части почвенной толщи фосфорной кислоты за счет переноса ее из породы.
Много энергии я вложил в разработку проблемы генезиса сероземов. Эта работа, в которой чувствуется явное влияние учения Вильямса о едином почвообразовательном процессе, вызвала ряд возражений после ее опубликования в 1939 г. в журнале "Почвоведение". Некоторые из этих возражений были, как мне теперь кажется, небезосновательными. Тем не менее, ссылки на эту работу и некоторые ее идеи нашли отражение даже в некоторых учебниках почвоведения (Виленский Д.Г. "Почвоведение", издание 1 и 2 , Ковда В.А. "Основы учения о почве", I973).
Наряду с теоретическими исследованиями, большое место в работе нашего коллектива занимали практические вопросы применения удобрений. В I933 г. во многих районах страны, под руководством ВИУА, были начаты исследования по вопросам химизации "25 млн. га". В Казахстане первые работы по этой теме были начаты в I934 г., причем мне было поручено руководство хлопковой бригадой КИУА, составившей в том же году почвенно-агрохимические карты Пахта - Аральской и Келесской МТС, а затем еще ряда МТС хлопковых районов Казахстана. Второй бригадой была свекловичная, составлявшая такие же карты для свеклосеющих МТС (руководитель Г.М.Лобанов).
Почвоведы Института С.П.Матусевич, И.А.Бесполуденнов, А.И. Будо и другие вели детальные почвенные съемки. На долю же агрохимиков и полеводов досталось проведение полевых опытов по эффективности удобрений.
Агрохимические анализы вела лаборатория КИУА. Мы вполне успешно провели много опытов. Кроме того, была составлена полная сводка всех проведенных ранее на территории Казахстана опытов с удобрениями. По материалам к этой сводке мне удалось написать популярную брошюру "Местные удобрения Казахстана и техника их применения".
Совместно с Н.H.Крутиковьм и Г.М. Лобановым было опубликовано "Руководство-справочник по применению удобрений в Казахстане", Алма-Ата, I934 г., которое в течение нескольких лет было по существу единственной книгой такого рода в Казахстане. Я не мог скрыть улыбки, когда через 39 лет после издания "Руководства-справочника" натолкнулся на ссылки на эту книгу в журналах "Агрохимия" и "Химия в сельском хозяйстве".
Работа над составлением почвенно-агрохимических карт и, в частности, проведение десятков полевых опытов в каждой МТС по достаточно наглядным схемам, имела огромное значение для пропаганды правильного применения минеральных удобрений.
Широкие массы колхозников и рабочих совхозов сами убедились в большом значении удобрений для повышения урожайности. Если в I932-ЗЗ г. г. имели место факты, когда при вывозке со станции минеральные удобрения нередко сваливали в саи (овраги), т.к. считали их бесполезными, то в I935-36 г.г. отношение к тукам в корне изменилось. К сожалению, однако, не изменилось оно в некоторых довольно ответственных инстанциях.
В 1937 г. "Правда" опубликовала статью некоего Е.Г.Ляшенко, где ставилась под сомнение вся работа по составлению почвенно-агрохимических карт. В Наркомземе и других руководящих органах не нашлось ни одного руководящего деятеля, который бы защитил это важное для химизации сельского хозяйства дело. Работу "прикрыли". Поднимали голову травопольщики. Газеты трещали по поводу "выдающихся достижений Лысенко". Как дорого нам стоили эти ошибки!
Опыты и почвенно-агрохимические исследования I934-37 г.г. по Южному Казахстану, несмотря на их преждевременное прекращение, все же позволили накопить ценные материалы по вопросам эффективности удобрений и условиям их применения под хлопчатник и сахарную свеклу.
Нашим коллективом были опубликованы сводные почвенно-агрохимические карты хлопковых и свекловичных районов Казахстана, опубликованы сводки опытов с удобрениями и популярные брошюры. После прекращения работ по почвенно-агрохимическим картам я был назначен руководителем отдела удобрений, агропочвоведения и мелиорации Казахского института земледелия, организованного в I934 году на базе КИУА.
В Казахстане я получил и опыт педагогической работы в вузе. Сначала я был ассистентом, затем доцентом Казахского сельскохозяйственного института по кафедре химии. Нелегко было совершенно неопытному молодому человеку преподавать химию людям, часто старшим по возрасту, имеющим слабую общую подготовку. Некоторые студенты недостаточно владели и русским языком.
Я сделал ставку на наглядность. Рисовал на доске много схем, демонстрировал много опытов, причем не всегда удачно.
Никогда не забуду одного из опытов на тему "Возникновение химических реакций. Детонация". Я приготовил довольно большое количество йодистого фосфора (грамм 30-40) с вечера и положил его на шкаф в аудитории. Во влажном состоянии йодистый фосфор не взрывается, но за ночь он должен был высохнуть. Бумажку, смоченную тем же веществом, я оставил на преподавательском столе, прикрыв ее химическими стаканом.
Объяснив сущность темы, я сказал, что сейчас сделаю опыт, снял стакан и ударил карандашом по бумажке. Произошел легкий щелчок и сразу же за ним рванул йодистый фосфор на шкафу. Эффект был поразительный. Часть студентов убежала из аудитории, другая бросилась под столы. Сам я сидел с разинутым ртом и сильнейшим звоном в ушах.
Прибежали преподаватели и студенты из других аудиторий, явился зав. учебной частью и другие "официальные лица". Меня крепко пожурили, но, к счастью, никто не пострадал, и дело последствий не имело. Однако, в дальнейшем когда я говорил, что сейчас буду показывать опыт, многие студенты с опаской поглядывали на шкаф.
Большая часть студентов, даже из самой слабой группы все же освоила какие-то начатки химии и могла продолжать обучение.
Преподавание агрохимии было, конечно, легче. К третьему курсу самая слабая часть студентов отсеялась, остальные заметно развились и усваивали предмет без большого труда.
В I935-38 г.г. я был заведующим кафедрой Агрономии в Казахской высшей сельскохозяйственной коммунистической школе. Я с большим удовольствием вспоминаю своих тогдашних учеников, среди которых было много талантливых людей, сыгравших крупную роль в развитии Казахской республики. Некоторых из них я встречал много лет спустя на больших государственных и партийных постах.
В январе I938 г. я успешно защитил в Омском сельскохозяйственном институте кандидатскую диссертацию на тему "Состав и некоторые свойства органического вещества почв сероземной зоны в связи с их культурным состоянием".
Обладая большим экспериментальным материалом, я полагал, что могу в сравнительно небольшой срок подготовить и докторскую диссертацию. Однако в Казахстане в то время для этого не было необходимых условий. Библиотека была очень примитивной, не с кем было обсудить те или иные разделы в процессе работы над ними. Встал вопрос о переезде в Москву, где у меня жили родители и сестры, и где я мог поселиться хоть в тесноте, но не в обиде.
В моей жизни работа в Казахстане имела особое значение. Я встал на ноги как специалист и научный работник, обрел уверенность в своих силах.
