10. ВИУА 1959-60 гг.

После того, как я ушел из Особой Аспирантуры (I939 г.) в ВИУА произошли большие перемены. Умер Д.Н.Прянишников, который, хотя и не работал в последние годы своей жизни в этом Институте, но оказывал на всю его деятельность глубокое влияние.

После Августовской сессии ВАСХНИЛ агрохимиков очень критиковали. В ВИУА на первом месте были такие вильямсенисты и лысенковцы, как Г.И.Павлов, его супруга Ф.Ю.Гельцзер и др. Из Института ушли или умерли такие большие ученые как Д.А.Сабинин, Е.М.Мишустин, Гапон, А.Ф.Тюлин. Многие не старые и до войны очень энергичные работники как Барсуков, Алямовский, Буткевич, Балясбо превратились в очень пожилых и больных людей. Наряду с этим Институт почти не имел научной молодежи. Были, конечно, совсем юнцы, ребята 25-30 лет. Однако, еще вполне бодрых и здоровых, но уже вполне зрелых работников в возрасте 40-50 лет почти не было. В этом явлении, общем для всей страны, сказывались последствия войны.

Н.С.Авдонин, мой предшественник на посту директора уже успел существенно поднять работу ВИУА, сильно разрушенную Павловым и его сотрудниками. Моя задача заключалась в дальнейшем развитии того научного стиля работы ВИУА, который в основном был уже восстановлен Н.С.Авдониным.

Одним из новых вопросов, который тогда нас волновал, был вопрос о жидких азотных удобрениях. Эту проблему успешно разрабатывали П.А.Баранов и Д.А.Кореньков. Однако, возникали серьезные затруднения в использовании жидких азотных удобрений

Удобрение было, но складских емкостей (цистерн) для него не было, машин для внесения тоже не было. Возникло предложение вносить аммиачную воду в торф. Аммиак хорошо поглощался торфом; добавляли по определенному расчету суперфосфат и калий, получая довольно ценное торфоминеральное удобрение. В дальнейшем выяснилось, что это удобрение экономически менее целесообразно, чем отдельное внесение аммиачной воды и РК, но в начале I959 г. иного практически возможного способа для использования аммиачной воды не существовало.

Меня вскоре после назначения пригласил к себе Лысенко. Разговор с глазу на глаз продолжался часа три, но "никто никого не убедил". Я сказал, что мы не сможем поддержать органоминеральные смеси и навозоземляные компосты, а Лысенко отрицательно высказывался о предложенном работниками ВИУА способе использования аммиачной воды.

В последующее время в I959 и I960 г.г. я имел мало встреч с Лысенко. Но время делало свое дело. Проводилось несколько специальных стационарных опытов, поставленных по всем методическим правилам, которые неизменно, из года в год давали отрицательные для предложений Лысенко результаты. Все больше колхозов и совхозов, попробовавших под административным нажимом органоминеральные смеси и навозоземляные компосты приходили к выводу о полной бесперспективности этих мероприятий.

В I959 г. я принял на баланс ВИУА совхоз Новосельский Калужской области, только что организованный на базе экономически самых слабых колхозов этого района. Хозяйство давало огромные убытки. Достаточно сказать, что в 1959 г. средний урожай зерна составил всего лишь 5,5 ц/га зерна.

В те годы еще очень многие работники сомневались в действенности химизации. В.Р.Вильямс, а затем Т.Д.Лысенко выдвигали и горячо защищали предложения, которые малосведущим людям казались надежным средством роста урожайности (травополье с фетишизмом почвенной структуры, органоминеральные смеси и компосты).

Для химизации нужны большие вложения в строительство заводов, а для приготовления "тройчатки" (органоминеральная смесь) нужны лишь лопата и немного суперфосфата. Все остальное любой колхоз мог получить бесплатно у себя в хозяйстве или в своем районе. На деле так не получалось и не могло получиться.

Вильямс и Лысенко были лишь утешителями. Фактическая, эффективность их предложений равнялась нулю. Однако болтовня вокруг травополья и органоминеральных смесей позволяла создать видимость какой-то деятельности, направленной на повышение урожая, что устраивало иных незадачливых руководителей.

Были, конечно, и объективные причины недостаточного внимания к химизации. Денег в стране было немного, нужд, напротив, очень много. Развитие химической промышленности представлялось второстепенным делом по сравнению с развитием металлургии, машиностроения и некоторых других отраслей.

Крайне низкие урожаи - результат глубокого голодания растений - был характерен не только для Новосельского хозяйства, для нечерноземной полосы, но и для всей страны. Средний урожай зерна в I950 году по официальным данным составлял только 7,9 ц/га

Нужно было практически, на ярком живом примере показать действительное значение химизации, как наиболее верного и быстрого пути к подъему урожайности. Лучшего примера, чем Новосельское опытное хозяйство трудно было подобрать. Оно было типичным и в почвенном, и в климатическом отношении. Хозяйство было действительно крупным. Достижения этого хозяйства могли бы быть убедительными и для других хозяйств и для руководителей страны.

Было и второе, на мой взгляд, также очень важное обстоятельство, которое заставило принять решение о новосельском эксперименте. В те годы в нечерноземной полосе фактически не было опыта применения удобрений в крупном хозяйстве. Было много лабораторно-полевых опытов, но их выводы нельзя было безоговорочно переносить в производство.

Когда мы впервые занялись массовым применением удобрений, то очень быстро убедились, что мы по существу очень слабо подготовлены к этому делу. Не было практической, увязанной со всем агротехническим комплексом и наличными средствами механизации, технологии массового внесения удобрений на тысячах гектаров. Не существовало методов планирования, применения и массовой оценки эффективности удобрений. Нуждались в больших поправках кабинетные представления о хранении и вывозке минеральных удобрений, о применении органических удобрений и сочетании их с минеральными. Все эти вопросы можно было решить только практически, в процессе производственного эксперимента.

Следует сказать, что и в ВИУА далеко не все ученые поддержали меня в новосельском эксперименте. Они не то, что были против этого опыта, но он им казался чрезмерно трудным, громоздким, слишком отвлекающим от привычных форм и методов работы. Пришлось занять довольно безапелляционную позицию и не жалеть времени на разъяснения. Я, конечно, не заставлял своих стариков, но молодежь практически вся побывала в Новосельском. Сам я там бывал очень часто, практически организуя дело применения удобрений. Оперативно решались и вопросы улучшения организации производства.

Результаты не замедлили сказаться. Уже в I960 г. урожай удвоился, и со всей площади посева зерновые дали более 10 ц/га. Это было, конечно, еще очень мало, но эти данные все же очень ободряли. Было ясно, что еще несколько лет, и мы выйдем на уровень 20-25 ц/га.

Мое пребывание в ВИУА и на этот раз было непродолжительным. Летом 1960 г. я был избран действительным членом (академиком) ВАСХНИЛ и академиком-секретарем Отделения земледелия. Сочетать эту работу с директорством в ВИУА было невозможно. Я перешел на работу снова в ВАСХНИЛ, а директором ВИУА сделался В.П.Сотников.